Украинский фермер теряет рабочую силу, зерно, удобрения, химикаты и складские помещения в пользу россиян

Иури Mykhailov, Freelance Journalist

Примечание редактора: украинский аграрный журналист Юрий Михайлов живет в Киеве и посещает фермеров, пострадавших от российско-украинской войны. Он предоставлял внештатный контент японскому изданию The Japan Agricultural News, а также DTN/Progressive Farmer. Это последний из четырех его рассказов.

**

КИЕВ, Украина (DTN) -- Несколько недель назад украинский сельскохозяйственный журналист Юрий Михайлов посетил 43-летнего Сергея Яковенко, фермера, выращивающего зерно, из села, которое находится в 20 километрах к западу от города Чернигова на севере Украины.

Ниже приводится перевод вопросов и ответов, которые Михайлов задавал с Яковенко на своей ферме.

Михайлов: Сергей, первое, что я увидел, войдя на ферму, — это строительство какого-то сооружения. Что вы строите?

Яковенко: Россияне вошли в село, которое оказалось расположено на пути из Беларуси в Киев, 26 февраля (2022 г.). Ферма была оккупирована с 26 февраля по 30 марта.

Русские пришли убежденные, что они нас освободили, но когда они узнали, что их здесь не ждут и считают оккупантами, они начали беситься. Особенно возмутились буряты. (Буряты — этнос из Сибири). Так, в отместку россияне начали уничтожать имущество фермы. Они взорвали склады площадью 4500 квадратных метров (5382 квадратных ярда), на которых хранилось 4 тонны (4,4 тонны) зерна и которые были полностью уничтожены.

Также на этих складах хранились средства защиты растений и 400 тонн (440 тонн) удобрений, которые почти все сгорели. После пожара мне удалось сохранить небольшое количество удобрений, которые я позже использовал при посеве в прошлом году.

Но прежде чем взорвать склады, русские украли со склада 70 тонн (21 755 галлонов) дизельного топлива.

В связи с необходимостью обеспечить хранение зерна нового урожая, я решил построить новый склад вместо того, чтобы пытаться восстановить разрушенные. Возможно, я исправлю их позже.

Надеюсь завершить строительство нового склада до начала сбора урожая.

Михайлов: Я также видел группы рабочих, занимающихся строительством и восстановлением техники. Насколько серьёзно было повреждено оборудование россиянами?

Яковенко: Оборудование было полностью демонтировано: русские украли аккумуляторы, фары, электрооборудование, стартеры, электронику из сеялок. Россияне даже сняли сиденья и рули с комбайнов и опрыскивателя.

До российского вторжения в хозяйстве было 15 тракторов, 15 грузовиков, семь комбайнов, опрыскиватель «Квернеланд», за который я заплатил всего за несколько дней до вторжения.

Я восстановил технику, разобрав на запчасти три-четыре демонтированных агрегата. Запчасти я тоже приобретал по всей Украине, заказывал в интернете, лично ездил по Украине в поисках запчастей.

Михайлов: У вас работает то же количество рабочих, что и до российского вторжения?

Яковенко: До войны в колхозе работало около 30 рабочих. Пятеро рабочих помогли обнаружить российскую военную технику и передали разведданные украинским вооруженным силам, которые затем нанесли артиллерийские удары по выявленным целям. Четверо из пяти наших боевиков были схвачены русскими и расстреляны прямо посреди села. После расстрела на их телах были обнаружены ножевые ранения, то есть их пытали.

Еще один рабочий был призван в ряды вооруженных сил Украины. Итак, сейчас на ферме работают 25 рабочих.

Михайлов: Ваше хозяйство находится недалеко от села. Испытывали ли члены общины проблемы, связанные с оккупацией?

Яковенко: До войны в нашем поселке проживало около 900 человек, сейчас их стало примерно на 200 человек меньше, большая часть этих людей уехала из Украины и не вернулась до сих пор. Также несколько семей погибли во время обстрелов и бомбардировок. Несколько домов были полностью разрушены, многие дома получили повреждения.